Серый смерч - Страница 44

Хралы стихли.

— Никогда больше, никому и ни за что вы не приносите извинений таким образом! Даже тому, кто когда-нибудь придет вслед за мной. Запомнили?!

— Да, Владыка! — грянул тысячеголосый ответ.

— И еще! — продолжил Йаарх, обводя пылающими от гнева глазами толпу. — Тот, кто нападет на слабого, не способного защищаться — тот больше не воин, он — предатель и достоин самой лютой смерти. Нападать можно только на тех, кто способен сражаться! Не смейте грабить караваны. А если уж нет другого выхода, то я запрещаю убивать беззащитных купцов! Запомнили?!

— Да, Владыка! — вновь грянуло над поляной.

Однако чей-то голос все же осмелился возразить ему:

— Но Повелитель, если не грабить караваны, то откуда же мы возьмем все необходимое?

Йаарх опустил голову, раздраженно обругав себя за спешку. Теперь придется менять решение…

— Я придумаю… — глухо ответил он. — Пока что снимаю запрет и разрешаю грабить. Но только при самой крайней необходимости. И если во время грабежа по вашей вине погибнет хотя бы один, этим вы снова предадите меня. Вы поняли?!

— Да, Владыка! — раздался рев воинов.

— Я благодарю вас за верность, народ мой! — поклонился им Хранитель Меча. — А теперь — идите и обсудите то, что я сказал.

Йаарх стоял и смотрел на медленно растекающуюся с площади толпу. Люди о чем-то говорили, спорили. О чем?

Повернувшись к своим кровным братьям и сестрам, Йаарх приказал:

— Идите отдыхать.

Они молча поклонились и исчезли в толпе.

Меч не решался вмешиваться. Мальчишка, на удивление, все делал правильно, после случившегося хралы будут боготворить его и подчинятся его приказам. И от некоторых гнусных обычаев избавятся. Жаль, не ото всех…

Йаарх повернулся к князю и уставился на него. Старик смутился. Он был восхищен Владыкой, так говорить и поступать мог только великий воин и Повелитель. Как долго они ждали его и как хорошо, что народ остается в надежных руках. Владыка не даст им распуститься.

— А теперь, Фархат, веди меня к тем девушкам, чьей смертью ты хотел заслужить мое прощение, — услышал князь холодный голос Владыки. — Знать бы еще, какой идиот надоумил тебя…

— Но ведь это был древнейший обряд принесения извинений народа Повелителю, обряд Восстановления Вассалитета… — робко попытался возразить князь.

— А кто тебе сказал, — язвительно поинтересовался Хранитель, — что я хочу подобного обряда? Да я бы простил и так, если бы ты удосужился объяснить мне, в чем дело. Знаешь ли ты, что я почувствовал, когда увидел, как они вспарывают себе животы?

— Нет, Владыка… — на лбу старика выступила испарина.

«Неужели я ошибся?..» — мелькнула заполошная мысль. Если так, ему нет места среди живых.

— И не вздумай кончать с собой, старик, — холодно бросил Владыка. — Я приказываю тебе руководить народом в мое отсутствие. А судьей тебе будет твоя собственная совесть. Теперь веди.

Старый воин, пошатываясь и хватая ртом воздух, повел Йаарха и его спутников через площадь в лес. Он шел, почти ничего не видя перед собой. Поделом ему! Надо было помнить, ведь в хрониках записано, что Повелитель Тени ненавидит рабство, а значит, не потребует ничего подобного. А он… Он от страха совершил непростимый грех перед своим народом, перед самим собой, и даже с честью умереть теперь не может. Владыка запретил…

Они прошли через весь поселок, затем с полчаса пробирались по узким лесным тропкам и вышли на дальнюю поляну. На ней разместилось лагерем несколько сотен молодых женщин. Большинство из них отдыхало, некоторые сидели у костров и что-то готовили. И какие же они все были разные… У Йаарха дух захватило от этой пестроты. Блондинки, брюнетки, беловолосые, шатенки, рыжие. Да и оттенки кожи варьировались от почти белого до абсолютно черного. Он вздохнул, подумав о том, что они перенесли из-за гнусного древнего обычая, и угрюмо спросил у князя:

— И сколько их участвовало в обряде?

— Тридцать три, — с непроницаемым лицом, не выдав своих истинных чувств, ответил Фархат.

Он снова поклонился Владыке. Хотя сердце старика рвалось на части, он, князь, не имел права выказать слабость. Фархат обернулся к женщинам, окружавшим их.

— Дочери племен народа хралов! — громыхнул над поляной его голос. — Владыка хочет с вами поговорить.

— А о чем? — ехидненько спросила подобравшаяся ближе всех смуглая красавица, с гривой слегка вьющихся черных волос. — О цвете требухи у каждой?

— Тьфу на тебя, Мелрия! — не выдержал князь. — Ох, не доведет тебя твой язык до добра…

— Ничего, ничего… — улыбнулся Йаарх. — Но пришел я поговорить с вами отнюдь не об этом, красавица. Я пришел поблагодарить вас за верность своему народу. Надеюсь, вам больше не придется жертвовать жизнью и выносить такую боль.

— Было бы о чем беспокоиться! — отмахнулась Мелрия. — Боль! Подумаешь! Мы — воины.

Потом она опять с ехидцей ухмыльнулась и сладеньким голосочком спросила:

— А хоть интересно-то было?

Хранитель не смог сдержать улыбки. На эту вредную девчонку смотреть не улыбаясь было невозможно. Большие зеленые глаза так и лучились лукавством, пухлые губы обнажали в усмешке великолепные зубы, симпатичный нос вызывал желание его поцеловать. Она и секунды не могла устоять на месте. Как жаль, что ей пришлось испытать такую боль…

Он опять помрачнел и ответил:

— Неинтересно. Если бы я знал, что предстоит — не допустил бы этого.

— Ты даже этого не знал, Владыка… — с еще большим ехидством в голосе протянула черноволосая.

— Что я могу сделать для вас, девочки?.. — хриплым голосом спросил он, вспомнив лужи крови на пыльной земле.