Серый смерч - Страница 79

— А вы быстро, Идущий, — встретил его голос рыцаря, еще не допившего вино.

— Я только представил мальчика остальным молодым драконам, вокруг него сейчас девчонки вертятся, комплименты говорят, а он нос задирает, — засмеялся Серый Дракон.

Рыцарь тоже улыбнулся. Идущий в Неизвестность сел напротив него и с грустью всмотрелся в суровое лицо, изборожденное глубокими складками, в глазах Инельда плескалась боль. Да, этот человек познал горе…

— Так что же все-таки случилось с замком Данх-Оттонг и его обитателями? — спросил дракон.

Лицо рыцаря окаменело, он зажмурился, сжал зубы и только через несколько минут ответил:

— Я расскажу вам… В десяти милях от нашего замка был другой — замок Нахт-Ринаг. Мы с его хозяином были дружны и часто вместе отражали набеги горцев, однажды нас даже наградил сам император, будь он проклят… — при этих словах его лицо задергалось. — Я полюбил. Полюбил одну из дочерей моего соседа, среднюю — Аллири…

Все наши беды начались с того, что дочерям соседа и моим сестрам очень захотелось хоть однажды побывать в городских модных магазинах, ведь мы жили на границе, и девочки видели новые наряды только когда приезжали купцы. А те приезжали редко. Они долго уговаривали отпустить их, и мы в конце концов согласились, послав, конечно, с ними хорошую охрану.

Девушки приехали в Ункартем и в полном восторге начали бегать по лавкам. Кто мог знать, что наш дорогой император не так давно ввел одну забавную, по его мнению, вещь. Каждый день, но в разное время, звучит гонг, по улицам проходят стражники и хватают не успевших спрятаться в доме женщин и девушек. Пойманных приводят на площадь и привязывают к специальному станку таким образом, чтобы любой желающий, подойдя сзади, мог иметь их, как захочет. Неважно, притом, кто эта женщина — прачка или герцогиня. Наши несчастные девочки, конечно же, попались, трое охранников, сопровождавших их в походе по лавкам, были перебиты стражей, а бедняжек оттащили на площадь. Во время этого гнусного изнасилования на старшую сестру моей невесты положил глаз какой-то богач и заплатил огромные деньги работорговцам, чтобы те похитили ее и сделали рабыней для удовольствий. Вы наверное знаете, что это такое…

— К сожалению, знаю, — грустно ответил старый дракон. — Но продолжайте, прошу вас.

— Хорошо, — опустил голову Инельд. — Работорговцы нагнали девушек вместе с охраной в пятнадцати милях от нашего замка и окружили занявших оборону охранников. Но одному удалось прорваться сквозь кольцо, он родился в лесу, знал его, как свои пять пальцев, и тайными тропами понесся к замку. Сосед как раз гостил у меня, когда парень прибежал с этой вестью. Мы собрали людей и помчались к той поляне. Работорговцы были столь самоуверенны, что расположились на ней лагерем. Нам удалось снять стрелами бывшего с ними мага и перебить остальных, взяв в плен главного. Но к сожалению, мы опоздали. Проклятый маг успел сделать старшую сестру моей невесты бесполой. В гневе мы убили работорговца. Он, даже сдыхая, вопил, что мы не имеем права, что он действовал по закону, что мы-де поплатимся. Искалеченная девочка через три дня повесилась.

Рыцарь опустил голову и заскрипел зубами.

— К сожалению, эта сволочь оказалась права… — продолжил он через некоторое время. — Через три месяца после описанных событий меня разбудили крики о том, что замок обложен. Когда я выбежал на стены, пытаясь понять, кто осмелился напасть на пограничный замок империи, то увидел внизу имперских гвардейцев! С ними были пятеро магов и брат того работорговца. Рядом торчал кол с насаженным на него окровавленным телом моего соседа, замок которого они уже успели взять. Главный маг предъявил мне вердикт Совета Магов Фофара, утвержденный самим императором, о том, что за нападение на законопослушного работорговца и злодейское его умерщвление, а также похищение принадлежащих ему рабынь, имущество замков Данх-Оттонг и Нахт-Ринаг отходит к брату покойного, а все люди, проживающие в этих замках и их окрестностях становятся его рабами. В том числе — и я сам!

Инельд тяжело дышал, его кулаки сжимались, он заново переживал происшедшее тогда.

— Живя на границе, — глухо продолжил он через некоторое время, — я не знал, сколь гнусны законы нашей страны. Оказывается, работорговцы имеют право сделать рабыней для удовольствий любую женщину Фофара, если у нее нет специального защитного листа от Совета Магов. Нам сказали, что мы должны были вежливо попросить господина работорговца продать нам наших же сестер и дочерей. А если бы он не согласился, то мы, оказывается, должны были уехать ни с чем… А поскольку мы поступили противозаконно, то теперь должны с преклониться перед своим новым господином. Затем маг приказал открыть ворота замка и впустить их. Но ни один из моих воинов не хотел становиться рабом, и мы приняли бой! С первого наскока замок гвардейцам взять не удалось. Тогда работорговец прямо напротив нас посадил на кол мою любимую. На той стене, слыша страшные крики бедняжки, я и поседел…

Рыцарь опустил голову, из его глаз закапали тяжелые, горькие слезы. Мастер, ни слова не говоря, встал и положил ему руку на плечо. Некоторое время Инельд молча, неумело плакал, а затем, сжав кулаки, все же взял себя в руки и продолжил:

— После нескольких штурмов, поддержанных магами, от заклинаний которых шатались стены, мы поняли, что замка нам не удержать. В этот момент ко мне подошли воины из бывших горцев, которые помнили забытое по всему Фофару искусство стрельбы из длинного лука, и предложили избавить несчастную девушку от мучений. Я был им очень благодарен за то, что они смогли это сделать, достав стрелами из своих огромных луков также работорговца и двух магов. А затем мы сами убили всех женщин, стариков и детей в замке, чтобы избавить их от страшной судьбы рабов. Мне до смерти не забыть любящих и доверчивых глаз моих сестренок, подвязывавших волосы повыше, чтобы мне было удобнее рубить…