Серый смерч - Страница 42

Совмещающий Разности просканировал окрестности и едва не выругался: обряд Восстановления Вассалитета! Чувствовал ведь, что будут неприятности… Мальчишке ни в коем случае нельзя объяснять, что происходит, а то он в гневе такого наворотит…

Князь поклонился Владыке и сказал:

— Прошу тебя, господин наш, прими подношения нашего народа в знак дарования нам прощения.

Фархат взмахнул рукой. На помост вывели обнаженную девушку такой красоты, что Йаарх едва не задохнулся. Оливковая, сияющая юным здоровьем кожа, крепкое изумительной формы тело, высокая грудь, густые прямые до пояса волосы цвета вороного крыла, безупречное лицо. Только нос был с легкой горбинкой, ничуть девушку не портящей, и огромные глаза сияли гневом и вызовом.

И эту красавицу дарят ему?! Нет! Он никогда не признавал рабства и не примет ее! Хранитель открыл было рот, чтобы возразить, но на него, как рассерженная кошка, зашипел Меч:

«Принимай! Принимай все, что тебе дарят! И умоляю, не болтай лишнего!»

Йаарх захлопнул рот и некоторое время размышлял, с откровенным удовольствием разглядывая девушку. Потом согласно кивнул и буркнул:

— Я благодарю тебя, Фархат, и твой народ за столь ценный дар и с благодарностью принимаю его.

Князь с явным облегчением улыбнулся и провозгласил:

— Это моя внучка, Риаллах. Отныне она твоя рабыня, Владыка!

Глаза красавицы гневно сверкнули, она, видимо, была не согласна с дедом, но промолчала.

Тут же четыре крупных воина принесли облегающий матово-черный комбинезон. Они отодвинули новоиспеченную рабыню Хранителя в сторону и стали перед столом.

«Полный боевой доспех работы древних храргов! — раздался в голове Йаарха восторженный возглас Совмещающего Разности. — Такие были редкостью уже тогда, пять тысяч лет назад! Возьми. Ни один меч в этом мире, кроме меня, конечно, не способен пробить его…»

«А из чего он?» — удивился Йаарх.

«Из черного серебра».

«А...»

«Не время и не место для объяснений. Потом расскажу, а пока продолжай ритуал».

Хранитель покосился на своих спутников. Глаза Свирольта выпучились, челюсть отвисла. Аральф выглядел не лучше. Оба смотрели только на доспех, не видя больше ничего вокруг. Йаарх встал и принял драгоценность на вытянутые руки. Какая красота! Комбинезон был почти невесомым, в бездонной черноте его цвета, казалось, переливались мельчайшие искорки света.

— Я благодарю вас, князь… — с этими словами он еще раз опустил взгляд на доспех, а затем решительно передал его Аральфу со словами:

— Возьми, оруженосец, и сбереги для меня.

Парень благоговейно принял доспех и поклонился своему господину.

Тем временем все смолкли. И князь и его внучка, и все собравшиеся на площади выжидающе смотрели на Хранителя. Они явно чего-то ждали. Но чего?

Толпа внезапно раздалась в стороны, и вперед вышло несколько десятков обнаженных женщин. Выглядели они довольно странно: мертвые лица и решимость в глазах. Решимость на что-то страшное. Ничего не понимающий Хранитель уставился на них. На помост поднялись четыре красавицы, они шли квадратом, каждая держала в руках кривой кинжал, покрытый узорами. Девушки приблизились к столу и опустились на колени, затем в один голос тихо произнесли:

— Мы молим тебя, Владыка, прости народ хралов…

— Я прощаю, — улыбнулся он.

Все четверо облегченно вздохнули. Девушки на самом деле были очень красивы, но каждая по-своему: смуглая и черноволосая; смуглая же, но блондинка; рыжая с белой кожей и шатенка, почти негритянка. Смотреть на них было удовольствием.

— Мы предали тебя и искупить это можно только ценой жизни, — заговорила блондинка. — Молим принять нашу кровь во искупление греха, совершенного по незнанию…

Йаарх хотел возразить ей, но не успел. Все четыре девушки подняли кинжалы и вонзили их себе в низ живота, принявшись медленно и методично вести разрез снизу вверх. Хранитель задохнулся от ужаса, хотел крикнуть, остановить этот кошмар, но не смог — перехватило дыхание. Далеко не сразу он осознал, что выстроившиеся перед помостом молодые женщины делают то же самое. И ни у одной не дрогнуло лицо! Казалось, они вообще ничего не чувствуют. Кровь залила помост, и желудок Йаарха затрепыхался в рвотных спазмах.

«Не смей! — взвизгнул Меч. — Если тебя вырвет, обряд будет сорван!»

«И что с того?!»

«Что? А то же самое, — в этом случае весь народ должен будет умереть!

«Боже мой… — простонал Йаарх, продолжая с ужасом смотреть на залитый кровью помост. — Но…»

«Никаких „но“! — резко возразил Совмещающий Разности. — Запомни раз и навсегда: ты — Владыка! Хралы предали тебя и теперь приносят извинения по принятым у них обычаям. Ты обязан спокойно досмотреть все до конца и простить их. Потом можешь изменить их обычаи и законы — после того они будут в твоей власти. Но не теперь! Смотри! Молча смотри и не смей трепыхаться!»

«Боже мой…»

Старый Фархат наблюдал за Владыкой с тревогой, не понимая, что с тем происходит, казалось, он ведет яростный спор с самим собой, потом вдруг щеки его господина заалели краской то ли стыда, то ли гнева, и князь приготовился к худшему.

«Да успокойся ты! — попытался уговорить Йаарха Меч. — Пойми, потом делай, что хочешь, запрещай, что хочешь, а пока ты должен подчиниться ритуалу и принять их так называемые извинения».

«Что за мерзопакостный мир?.. — простонал Хранитель. — Да здесь все рушить к чертям надо!»

«Вот и займешься этим. Но позже. А пока — смотри и не вздумай нарушить ритуал!»

Йаарх обратил внимание, что примеру девушек последовали и воины, принесшие комбинезон. Страшнее всего было, что кровавый кошмар происходил в полной тишине — ни звука, ни стона. Ни один из отдающих Владыке жизнь не показывал боли, ничем не выдавал ее — даже лица их были полностью спокойны. Как будто не происходило ничего необычного. В глазах Хранителя потемнело, в голове лупил молот, но он держался, держался из последних сил. Раз это нужно выдержать, чтобы такого больше не происходило — он выдержит. Но нечеловеческий гнев снова захлестнул его. Гнев и ярость.