Серый смерч - Страница 132

132

Путницы с трудом продавливались через толпу — людей здесь было столько, что Идорна начала задыхаться от вони их немытых тел. Вопли уличных торговцев оглушали, все куда-то спешили, чего-то хотели. Девушка несколько раз ощущала на себе чьи-то ловкие руки, шарящие в поисках кошелька. Она только посмеивалась про себя — после уплаты входной пошлины денег у них не осталось. Что делать с этим, Идорна пока не знала, ведь у людей ничего не бывает бесплатным, это она усвоила твердо. В деревне гостеприимство еще возможно, но уж в городе — никак. Здесь царили звериные законы.

«Звериные? — удивилась Идорна своим мыслям. — Да звери стократ добрее этих людей!»

Остановившись в закутке между двумя лотками, Идорна задумалась. Учитель говорил, что в Инарве обязательно должны знать обо всем странном, что происходит в мире. Но все ее вопросы наталкивались либо на стену молчания, либо на насмешки, либо ее вообще посылали куда подальше. Следовало идти в порт и там уже искать себе ночлег. Город — не лес, где можно переночевать на траве. Здесь сразу изнасилуют, ограбят или что похуже с ночующим на улице сделают. Она слышала, что бродяг вылавливает стража и отправляет в каменоломни. Да, взять мастера боя не просто, но если навалятся толпой…

Идорна пребывала в растерянности — до Инарвы она добралась, но что делать дальше? Все-таки, надо добраться до порта, а там уже расспрашивать моряков. Дракона подозревала, что им с Зарной придется расплачиваться за кусок хлеба и ночлег своими телами. Не очень этого хотелось, но она понимала, что если не останется иного выхода, пойдет и на это. Денег на уплату пошлины за вход во внутренний город нет, значит, придется идти в обход. Идорна расспросила дорогу, и девушки снова начали протискиваться сквозь толпу. Город был красивым, но чем дальше от крепостных стен, тем грязнее и беднее он становился. К югу от стены внутреннего города находились трущобы, где жила беднота. Через них и лежал путь к порту.

Вокруг появились кучи склизкого мусора, стены домов стали обшарпанными, запах нищеты буквально бил в ноздри. Даже не запах, а отвратительная вонь… Из каждой щели блестели любопытные глаза, выискивающие, чем бы поживиться. Но по путницам было видно, что у них ничего нет, и к идущим пока никто не приставал. Идорна постоянно пребывала настороже, она подсознательно ощущала опасность, только никак не могла понять — какую. Дракона внимательно осматривала каждый переулок, прежде чем войти в него. Не хотелось новых «приключений».

Увы, избежать неприятностей путницам не удалось. Идорне давно хотелось кое-куда, и она едва шла, высматривая по дороге какое-нибудь укрытие. Наконец, удалось найти огромную кучу каких-то отбросов, и дракона, оставив ненадолго подопечных в каком-то закутке, забежала за нее. Возвращаясь, она услышала отчаянный визг драконочки. Как ошпаренная Идорна вылетела из-за кучи и увидела, что ее спутницы окружены толпой оборванцев, большинство из которых составляли молодые женщины в несусветном тряпье. Каждый из них сжимал в руках либо нож, либо обломок меча, двое прижали к стене Зарну. Третий подходил к плачущей и вырывающейся девушке, спуская по дороге штаны. Наверное, это была одна из банд городской шпаны, о которых девушки достаточно наслушались по дороге. Идорна ощерилась, скользнула к толпе и выкрикнула:

— Эй, твари вонючие, сюда идите!

И стала в стойку «Ветвь на ночном ветру», одновременно вводя себя в состояние транса. В ушах возник серебристый звон, мир обесцветился, движения людей стали медленными, тягучими. Несколько оборванцев обернулись к нежданному врагу, и Идорна, уклонившись от неуклюжей атаки, легко уложила их. Дракона не сдерживала силу, убивая и ломая кости — подонки, нападающие из-за угла, заслуживают своей судьбы. Тело Идорны становилось все легче и легче, она готова была драться хоть со всем миром.

Саган возвращался домой после сданного на очередную степень экзамена. Юноша пребывал в эйфории. Мало того, что его оценили как одного из лучших молодых мастеров ордена Принявших, так Старший Наставник Дома Смерти еще и сказал, что он созрел для постижения внутренних, сокровенных тайн. А ведь Сагану всего девятнадцать лет! Он снова радостно засмеялся и свернул в трущобы, решив сократить дорогу. Юноша не боялся — никто, будучи в здравом уме, не рискнет напасть на мастера ордена, подпоясанного предупреждающим вервием. Его не интересовали обитатели этих мест, старающиеся убраться с его дороги в страхе ненароком вызвать гнев орденского убийцы. Даже самые отчаянные бандиты бежали с дороги юноши, только с ненавистью шипели вслед, зная, что перебить их для молодого мастера не составит никакого труда.

Заметив, что в правом переулке шпана окружила девушку с ребенком лет пяти-шести, юноша остановился. Подумав, он решил не вмешиваться в дела бродяг — всю жизнь Сагана учили помогать только своим. Двое оборванцев прижали к стене девушку, и юноша гадливо скривился, собираясь отправиться своей дорогой. Но в этот момент из-за кучи мусора выскользнула еще одна женщина со сморщенным и грязным лицом, одетая в довольно новое, как ни странно это выглядело здесь, платье. Она что-то крикнула оборванцам и приняла хорошо знакомую Сагану стойку — «Ветвь на ночном ветру», а затем бросилась в атаку, ее движения были отточенными, мастерскими. Поняв, что перед ним сестра по ордену, Саган опомнился, крикнул: «Держись, иду!», перелетел в двойном сальто через ящик, загородивший дорогу, и врезался в толпу шпаны, убивая и калеча нарочито небрежными движениями рук и ног. Тело легко повиновалось юноше, он дрался с наслаждением, радуясь исполнению священного долга помощи своим. Схватка заняла всего несколько мгновений, а затем кто-то из оборванцев завопил:

132